Горячие слезы навернулись на глаза, разбитое сердце болело из-за предательства Аида.
– Амброзия? – с надеждой спросила я.
– Есть ли другой достойный напиток? – ответил Гипнос, во взгляде его тлел огонь.
Я повторила его слова так же резко.
– Есть ли?
– Если только неуловимая «Кровавая Луна»… – Бог тоскливо вздохнул, наслаждаясь простым упоминанием редкого напитка. – Его почти невозможно найти в этих краях, поскольку его делает человек. Не буду отрицать – это моя истинная слабость.
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, прежде чем продолжить.
– Итак, на сегодня обойдемся амброзией, – сказала я. – Иди, присядь со мной.
Его губы расплылись в довольной улыбке, и он устроился рядом.
– С удовольствием.
– Я спросила у Аида свое имя, – в отчаянии пробормотала я, наблюдая, как Гипнос наполняет мой бокал золотым эликсиром.
– Да? – Он вопросительно приподнял изящную бровь и передал мне напиток. – И как все прошло?
Я застонала от разочарования, нахмурившись еще сильнее.
– Еще слишком рано говорить. На самом деле я не спросила – я потребовала… Теперь он мне никогда не поможет. – Сделав один большой глоток нектара, я закрыла глаза и насладилась его мягким вкусом.
Гипнос облизнул губы и, наклонившись ближе, тихо пробормотал:
– Как ты и сказала… Еще слишком рано, чтобы знать наверняка. – Он поднял бокал и встретился со мной взглядом. – Давай будем пить, пока у нас не хватит смелости выяснить.
Я заставила себя улыбнуться.
– Это…
– Что? – подначил меня Гипнос, придвинувшись со своей привычной энергичностью.
– На редкость трезвый взгляд на вещи, – ответила я, изогнув бровь. – Боюсь, это не твоя привычная изысканная поэзия.
Гипнос хохотнул.
– Только не говори, что тебе понравилось слушать всю эту лирическую чепуху.
– Нет, мне точно не нравилось. – Я покачала головой, чувствуя, как жар поднимается по моей шее. – Но я уже привыкла.
– М-м-м. Во мне ведь есть поэтическая жилка, не так ли? – спросил бог с горделивой ноткой в голосе.
– Гипнос… – Я умоляюще посмотрела ему в глаза, чтобы он наконец закончил тост.
Его выражение смягчилось, глаза потемнели, а голос набрал силу, уплывая в ночь.
– Не будем забывать о тенях, которые таятся внутри, ибо именно тогда, когда кажется, что весь свет потерян, их мерцание покажет истинный путь. Мы наполняем наши бокалы этой блаженной амброзией в их честь. Пусть ее огонь вечно горит в наших сердцах.
Я замерла в изумлении, не в силах говорить.
– Гипнос, это было прекрасно, – наконец произнесла я.
Он усмехнулся и посмотрел на меня через плечо.
– До дна, – беспечно сказал он.
Наши бокалы зазвенели в скорбной симфонии. Восхитительная золотистая жидкость наполнила мой рот, но этого не хватило, чтобы смыть с души отчаяние. Я устало вздохнула.
– Сомневаюсь, что один бокал облегчит боль в моем сердце.
– О, там, где я это взял, еще много. – Гипнос озорно улыбнулся, и его слова повисли в воздухе, словно обещание.
– Гипнос… – произнесла я, и мой голос прозвучал нежной просьбой в тихой комнате.
Бог повернулся и пристально уставился на меня.
– Не думаю, что я когда-либо спрашивала… откуда у тебя шрам на щеке? – осторожно поинтересовалась я, легонько проводя пальцем по тонкой серебристой линии, пересекавшей его скулу. – Ты бессмертен. Почему не избавишься от него?
Секунду в тихой комнате не было слышно ни звука, кроме нашего дыхания.
– Я решил сохранить шрам, – серьезно ответил Гипнос. Его уверенность была почти осязаема в темноте вокру. – Это напоминание о том, кто его мне подарил, – продолжил он, не отрывая от меня взгляда. – Когда мы встретимся в следующий раз, я пойму, что это сделал он. – Гипнос замолчал. – А теперь, милая девочка… Пей свое вино и забудь о проблемах.
От нахлынувших эмоций у меня перехватило горло, и я неуверенно отхлебнула вино. Гипнос пристально наблюдал за мной, явно подмечая мое внутреннее смятение.
– Мне нужна твоя помощь, – тихо сказала я, поставив бокал.
Выражение лица бога изменилось – от задумчивого созерцания к беспокойству.
– Гипнос… Ты усыпишь меня поцелуем, как сделал это в лесу? – Мой голос звучал почти умоляюще. Я отчаянно нуждалась в передышке от боли, причиненной Аидом.
Нахмурившись, он встревоженно посмотрел на меня.
– Ты искренне желаешь этого? – прошептал Гипнос, всматриваясь в мое лицо в поисках ответа.
Я кивнула, и одинокая слезинка скатилась по щеке.
Гипнос тяжело вздохнул.
– Ох, моя дорогая… – Бог медленно поднял руку, и его нежные пальцы убрали выбившуюся прядь волос мне за ухо. – Ты действительно любишь его, не так ли? – нежно пробормотал он со взглядом, полным печали.
Я прильнула к его ладони, вобрав от прикосновения то немногое утешение, которое оно могло дать.
– Да, – судорожно призналась я. – Но он безвозвратно разбил мое сердце.
Гипнос аккуратно стер большим пальцем следы моих слез.
На мгновение я увидела смятение за его вечной маской спойствия. Наконец он решительно выпрямился.
– Полагаю, этот разговор подошел к концу, – сказал Гипнос, вставая и протягивая мне руку. – Пойдем. Тебе нужно отдохнуть.
46. Филлип
Мы углубились в леса Подземного царства, дурное предчувствие окутывало нас, словно плащ, душило. Здесь царила жуткая тишина, нарушаемая лишь редким приглушенным шорохом притаившихся зверей. С каждым шагом ноги глубоко погружались в размокшую почву, как будто она сопротивлялась нашему вторжению.
Подул леденящий ветер, который завывал и шептал в кривых ветвях похожих на скелеты деревьев, посылая дрожь по моей спине. Густой туман окутал все вокруг, искажая любые ориентиры и скрывая путь впереди за клубящейся стеной темноты. Казалось, сама территория этого мира делала все, чтобы мы затерялись в его предательских объятиях.
Мы все глубже и глубже погружались в бездну тьмы, пока воздух не сгустился от ее гнетущей тяжести. Присутствие Темного принца становилось все отчетливее. Его слова с нашей последней встречи звенели у меня в ушах – обещания разрушения и боли. Он провозгласил себя хозяином этой бессмертной пустоши, и я чувствовал, как его грозная рука управляет каждым ее дюймом.
– Элоиз… – выдохнул я, отмахнувшись от неестественного тумана, который облепил мою одежду. – Мне нужно кое-что сказать тебе.
Она напряглась и уставилась на меня.
– Что?
Я осекся, чувствуя, как внутри у меня все сжалось.
– Аид знает, что мы идем за ним. Я уверен в этом.
Элоиз шумно вздохнула. Ее губы растянулись в усмешке, а в глазах блеснула веселая искорка.
– Почему ты так решил, Филлип? Мы причинили ему недостаточно хлопот, чтобы он обратил на нас внимание, – сказала она, пренебрежительно махнув рукой. – Кроме того, боги не замечают никого, кроме самих себя. – Ее плечи поникли, и она поспешила вперед.
Вскоре я догнал ее, мое сердце забилось быстрее в сомнениях. Но, возможно, Элоиз была права. Возможно, моя встреча с Темным принцем была не более чем ночным кошмаром, чарами, придуманными Минтой лишь для того, чтобы помучить меня… Острый укол стыда пронзил меня, когда я вспомнил, как охотно поддался обману нимфы.
Но даже несмотря на сомнения, я не забыл, как чуть не потерял Элоиз, – напоминание о единственной правде, имевшей значение для моего сердца. В глубине души мне хотелось поделиться с ней, но я не мог заставить себя рассказать о своей глупости. Вот почему я держал ее в себе, заперев в глубине души.
– Ты права, – согласился я, внимательно оглядываясь по сторонам. – Не будем расслабляться. Надеюсь, то, что скрывается в этом тумане, останется в нем.
Казалось, мы шли целую вечность, и дороге не было конца. Туман окутывал все вокруг, и было невозможно оценить пройденное расстояние. Единственными существами, с которыми мы сталкивались, были зайцы, снующие по подлеску. Их мех пугающе сливался с тенистой землей.